— Тодд? — раздается сзади.

Мы оборачиваемся.

На краю толпы, наблюдая за нами, стоит мэр.

[Виола]

? Тодд? ? слышу я голос мэра и подбегаю к нему…

Да, это в самом деле Бен, уж не знаю каким чудом он выжил, но это он…

Они с Тоддом оборачиваются, и вокруг них вьются клубы счастливого Шума, затягивая собой все вокруг, включая спэкла на бэттлморе. Я тоже бросаюсь к Бену, сердце колотится как сумасшедшее…

На бегу я оглядываюсь на мэра…

И вижу боль — она всего на миг омрачает его блестящее от геля лицо, а потом исчезает и сменяется обычным выражением абсолютной власти над происходящим…

— Бен! — кричу я и падаю в его объятья. Тодд пятится, но от Бена исходит столько добра и счастья, что в следующий миг Тодд обнимает нас обоих, и мне так хорошо, так радостно, что из глаз брызжут слезы…

— Мистер Мур! — издалека окликает мэр Бена. — Полагаю, известия о вашей смерти оказались несколько преувеличенными.

Как и известия о твоей, говорит Бен, но не вслух, а очень странно, как будто бы Шумом…

— Вот неожиданность. — Мэр косится на Тодда. — Отрадная, разумеется. Мы очень, очень рады!

Но за его натянутой улыбкой никакой радости нет.

Тодд ничего не замечает:

? Что с твоим Шумом, Бен? Почему ты так странно разговариваешь?

? Кажется, я знаю ответ, — говорит мэр.

Тодду плевать на его догадки.

? Я все объясню, — хриплым и заложенным голосом произносит вслух Бен. Но сперва, он опять переходит на Шум и обращается ко всем присутствующим, позвольте сказать, что мы по-прежнему хотим мира. Земля хочет мира. Мы еще можем сделать нашу планету лучше! Я пришел, чтобы это сказать.

— Неужели? — переспрашивает мэр, улыбаясь все той же холодной улыбкой.

? Тогда что тут делает он? — Тодд кивает на 1017-го. — Он хотел убить Виолу! Ему никакой мир не нужен.

Возвращенец допустил ошибку, отвечает Бен. Но мы простим ему это.

— Чего-чего? Кто? — не понимает Тодд.

1017-й уже разворачивает бэттлмора и выезжает из города, так ничего нам и не сказав.

— Что ж. а теперь мне бы очень хотелось выслушать Бена, — с прежней, намертво застрявшей на лице улыбкой произносит мэр.

Бен с Тоддом стоят в обнимку, и от них во все стороны исходят волны чувств. От этих волн мне так радостно, что я забываю все тревоги.

Я в этом не сомневаюсь. Дэвид, говорит Бен. Но сначала нам с сыном надо наверстать упущенное.

Шум Тодда вспыхивает любовью…

И он опять не замечает мимолетного проблеска боли на лице мэра.

[Тодд]

— Все равно не понимаю, — в очередной раз повторяю я. — Ты вроде как в спэкла превратился или что?

Нет, отвечает Бен Шумом, но отчетливо и с расстановкой — Шум таким не бывает. Спэклы говорят голосом планеты. Они живут им. А поскольку я провел среди них много времени, теперь я тоже говорю этим голосом. Мы связаны воедино.

Мы сидим в моей палатке, Ангаррад привязана снаружи так, что закрывает собой проем. Я знаю, что мэр, Виола, Брэдли и все остальные ждут, когда мы выйдем на улицу и объясним наконец, что происходит.

Пусть подождут.

Мне вернули Бена, и я теперь ни за что его не отпущу…

Я сглатываю слюну и на минуту задумываюсь.

— Все равно не понимаю.

? Мне кажется, это наш дальнейший путь, — произносит Бен вслух, хрипло и с большим трудом. Закашлявшись, он возвращается к Шуму. Если все мы научимся общаться именно так, между нами и спэ- кламн больше не будет различий, они сотрутся. Между людьми не будет различий. В этом суть нашей планеты, Тодд. По-настоящему открытое общение, прямая связь позволит нам раз и навсегда положить конец разногласиям.

Я откашливаюсь.

— Но у женщин нет Шума. Что с ними-то будет?

Бен замолкает.

Надо же, я и забыл. Давно их не видел. Он снова улыбается. Но ведь у спэклов-женщин есть Шум. И если существует способ выключить Шум, то должен быть способ его включить.

— Сейчас такое время, — говорю я, — что никто тебе за эти разговоры спасибо не скажет. Лучше пока помалкивать.

Минуту мы сидим молча. Ну, не совсем молча — Шум Бена без конца клубится вокруг нас, окутывая меня и смешиваясь с моим Шумом, как бутто это самое обычное дело на свете. За секунду я могу узнать о Бене все, что хочу, любую подробность. Например, после встречи с Дейви он упал в кусты умирать и лежал там весь день и всю ночь, а потом его нашел охотничий отряд спэклов. Несколько месяцев он спал, окруженный странными голосами, и понемногу узнавал все, что знают они, учился новым названиям, чувствам и понятиям.

А потом проснулся — совсем другим.

Но при этом остался прежним Беном.

Я в свою очередь рассказываю — стараясь как можно лучше пользоваться Шумом, которому наконец-то дал волю, — что происходило здесь и как я до сих пор не возьму в толк, почему на мне эта форма…

Но Бен только спрашивает: А почему Виола не с нами?

[Виола]

— Ты разве не чувствуешь себя обделенной? — спрашивает мэр, расхаживая туда-сюда возле костра.

— С чего бы? — наблюдая за ним, отвечаю я. — Тодд давно не виделся с отцом.

— Бен ему не настоящий отец, — хмурясь, замечает мэр.

— Очень даже настоящий.

Мэр продолжает ходить туда-сюда, лицо — холодная глыба.

— Если вы, конечно, не… — начинаю я.

— Когда они выйдут, отправь Тодда ко мне, — перебивает мэр, кивая на палатку, над которой крутится удивительно густое и насыщенное облако Шума.

С этими словами он. капитан Тейт и капитан О’Харэ уходят.

— Что это с ним? — спрашивает Брэдли.

Но вместо меня ему отвечает Уилф:

— Он думает, что потерял сына.

? Сына?!

— Мэр втемяшил себе в голову, что Тодд — замена Дейви, — поясняю я. — Ты же видел, как он с ним разговаривал?

? Я кое-что слышал в Шуме толпы, — говорит Ли. — Президент думает, что Тодд его изменил, сделал лучше.

— А теперь у Тодда появился настоящий отец, — добавляю я.

— В самый неподходящий момент, — замечает Ли.

— А может, наоборот? В последнюю секунду?

Полог палатки приподнимается, и наружу высовывается Тодд:

— Виола?

Я оборачиваюсь…

И вижу все, что он думает.

Все до последней мысли.

Даже яснее, чем раньше, яснее, чем казалось возможным…

Не знаю, хорошо ли это, но я заглядываю ему в глаза и вижу…

Несмотря на все, что он сейчас испытывает…

Несмотря на то, что я ему наговорила…

Несмотря на мои подозрения…

Я вижу, как сильно он меня любит.

И кое-что еще.

[Тодд]

? Что будет дальше? — спрашивает Виола Бена, сидя рядом со мной на койке. Я держу ее за руку. Я не спрашивал разрешения, просто взял ее ладонь, и теперь мы сидим рядышком.

А дальше мы заключим мир, отвечает Бен. Небо по, слал меня выяснить, что это был за взрыв и есть ли еще надежда на мирное решение. Он улыбается, и снова улыбка пронизывает весь его Шум, окутывая нас теплом — такшто волей-неволей улыбаешься в ответ. И надежда есть. Именно это Возвращенец сейчас передает Небу.

— С чего ты взял, что 1017-му можно верить? Он напал на Виолу.

Я стискиваю ее руку.

Она стискивает мою.

Я его знаю. Я слышу его голос, слышу противоре в нем, слышу добро. Он как ты, Тодд. Он не умеет убивать.

Я опускаю глаза.

— Мне кажется, вам надо поговорить с мэром, — говорит Виола Бену. — Он не очень-то рад вашему возвращению.

Да, мне тоже так показалось, хотя прочесть его не так-то просто.

— Но он должен знать, что войне конец, — вставая, хрипит Бен.

Напоследок окинув нас с Виолой взглядом, он опять улыбается и выходит из палатки.